Вдова Курта Кобейна не раз ложилась под нож, чтобы улучшить свою внешность. Она увеличивала грудь, губы и меняла форму носа. «Будем честны, у меня был реально большой шнобель. Я сделала ринопластику, и новый нос открыл для меня все двери. За шесть месяцев весь мир изменился», — заявляла Кортни в интервью. Однако звезда не упомянула, что операция прошла не совсем успешно, и кривизна перегородки так никуда и не делась.

Почему приходится переделывать пластические операции? Как распознать недобросовестного хирурга? И где проходит грань между ошибкой и делом вкуса? Рассказывает пластический хирург.

Елена Чирикова, к. м. н., пластический хирург

У вас на сайте целый раздел посвящен переделкам. Чем вас привлекает эта работа? 



Е. Ч.: Многие хирурги не хотят браться за переделку, потому что, решаясь на это, ты автоматически становишься крайним, перекладываешь ответственность на себя. Я понимаю, что дальше уже все претензии будут ко мне. Но мне интересно, потому что это сложная комплексная работа. Плюс вопрос профессиональной чести, потому что если ошибки подрывают доверие к пластической хирургии, то их исправление, наоборот, повышает. 

Почему приходится идти на переделку? Всегда ли причина — это ошибки докторов или могут быть другие предпосылки? 



Е. Ч.: Основная масса переделок — это изначально непрофессионально выполненная операция. Пациентов с объективно хорошим результатом операции, которым по каким-то личным причинам что-то не нравится, на переделку я не беру никогда. Не удовлетворяю прихоти. 



К сожалению, не всегда изначально профессионально выполненная операция имеет долгосрочный результат, и на то есть объективные причины: время, кормление ребенка, набор и потеря веса. 

А как самому пациенту понять, действительно ли допущена ошибка или ему просто так кажется? 



Е. Ч.: Это актуальный вопрос. Мне часто присылают фото с вопросом: «Я вчера сделала увеличение груди или блефаропластику, и мне не нравится рубец (или форма), что делать?». Чаще всего я отвечаю, что это не дефект, и операция сделана совершенно нормально. Просто в большинстве случаев раньше чем через три месяца, пока идут активные процессы заживления, вы не увидите объективного конечного результата. Если пациент пишет где-то на профильном сайте через неделю после операции: «Я недоволен» и его тут же хватают, чтобы исправить что-то, это делается с одной целью: заработать. У меня есть пациентка, которая сделала 6 операций, все хотела помоложе быть. В результате из красивой пожилой женщины превратилась в женщину-подростка, полностью потерявшую свою индивидуальность.

Правильно ли я понимаю, что вернуть в точности, как было, практически невозможно? 



Да, это так. Пациенты часто живут в своей иллюзии, что можно просто взять и переделать. Но, к сожалению, полностью вернуть тот внешний вид, который был до операции, невозможно, особенно если пациент молодой.

То есть работать с молодыми пациентами сложнее?



Е. Ч.: Да, потому что у молодых пациентов на лице нет избытка кожи в отличие от возрастных. В их случае гравитационный птоз создал избыток мягких тканей, который можно переместить и поднять. Недавно у меня была молодая женщина из Перми, которой я уже три раза выполняла различные манипуляции, чтобы улучшить внешний вид. Ей было 34 года, когда ей сделали нижнюю блефаропластику с иссечением кожи. И вот сейчас уже потрачено почти два года, чтобы внешний вид хоть немножко лучше стал. Вообще, нижняя блефаропластика с разрезом под веком у молодых женщин, когда избытка кожи под нижними веками совершенно нет, – одна из основных ошибок, с последствиями которой часто обращаются. В молодом возрасте эту операцию просто нельзя делать, достаточно через трансконъюнктивальный доступ избавить пациента от грыж. 

С чем еще приходят? 



Е. Ч.: На втором месте — грудь. Причин для повторного обращения к хирургу очень много: это недовольство формой, размером, образованием контрактуры или качеством послеоперационных рубцов после увеличения груди или мастопексии. Наиболее частая жалоба на недовольство внешним видом молочных желез после увеличения имплантами — когда импланты живут своей жизнью, а собственная грудь – своей. На третьем месте – абдоминопластика. После некорректной липосакции у пациента могут сформироваться неровности, над лобком — складка-ступенька, которая требует коррекции, или рубцы, неприемлемые с точки зрения эстетики. 

Какие операции самые трудоемкие? 



Е. Ч.: Самая сложная операция, это исправление «круглого глаза». Здесь очень много нюансов. Пациенты ждут чуда, а чудо совершить невозможно, можно сделать лучше, чем было: восстановить прилегание века к глазному яблоку; убрать дискомфорт, связанный с выворотом век; уменьшить округлость глаза, но вернуть изначальную форму глаза, к сожалению, невозможно из-за дефицита кожи под нижним веком, созданным неумелыми руками хирурга. 



Пациенты — живые люди, и как поведут себя ткани, не всегда понятно. Может ли хирург как-то застраховать себя от неприятных неожиданностей?



Е. Ч.: Конечно, может, и это не сложно. Главное — тщательное планирование любой операции. Для формирования красивых рубцов важно все послеоперационные раны зашивать без избыточного натяжения кожи. Очень часто именно избыточное натяжение кожи приводит к несмыканию верхних век, формированию круглого глаза и вывороту нижних век, образованию гипертрофического рубца или краевому некрозу. Особенно важно зашивать рану без натяжения после абдоминопластики, я всегда оставляю небольшой избыток кожи для того, чтобы если вдруг возникнет после операции краевой некроз кожи, то у меня есть колоссальный ресурс, чтобы быстро исправить эту ситуацию. 

Ну, и наконец, как пациенту отличить неквалифицированного специалиста?



Е. Ч.: Во-первых, посмотрите его «Инстаграм». Бывает так, что у хирурга 20 000 подписчиков, а лайков 400 от силы, фотографий с результатом операций мало и так далее – это явная накрутка. Затем — чрезмерно активная реклама: лучший хирург, хирург года, лауреат премии — ему реклама вообще не нужна, потому что работает сарафанное радио. Не очень хороший показатель, если доктор обещает круговую подтяжку лица за два часа, которую полноценно можно сделать не меньше чем за три, а то и за пять часов. Очень важно, чтобы пациенту во время консультации не предлагали операций в тех областях лица или тела, о которых пациент не заводил разговор. Хирург не должен на лице пациента делать все, что он может или чему хочет научиться, он должен делать только то, что доставляет дискомфорт пациенту, а не формировать у пациента комплексы по поводу его внешности.  И главное, после консультации у пациента не должно остаться ни одного вопроса. Если вы чувствуете, что получили массу информации, но не о том, о чем хотели узнать, смело ищите другого специалиста.