И что на общем печальном фоне страховой медицины платная медицина может выглядеть куда страшнее.
Без осложнений, но со смертельным исходом
Жительница Иркутска Татьяна Распутина решилась на липосакцию после долгих терзаний. Она, склонная к полноте и в молодости, с годами набрала вес и в свои 54 года пыталась прийти в хорошую физическую форму. Но ни диеты, ни упражнения не возымели действия – она пробовала все способы, говорит ее сын Григорий Распутин. Соседки, которые прибегли к услугам пластического хирурга, посоветовали и Татьяне сходить в клинику. Она, как рассказывают родственники, видя результат на соседках, рискнула. Но клинику выбрала государственную, так как частникам не доверяла. Риск обернулся трагедией.
В марте 2017 года Татьяна отправилась на операцию к известному в Иркутске специалисту по эстетической хирургии Игорю Куклину, который оперировал в ИНЦХТ – Иркутском научном центре хирургии и травматологии. Вес Татьяны на тот момент превышал допустимый для операции. Об этом друзья и родственники узнали позже, уже после того, как Татьяна скончалась. Они нашли свидетельницу, которой в той же клинике отказали в операции, так как ее вес был выше нормы – но ниже, чем вес Татьяны. Однако Татьяну на операцию взяли.
После операции, которая как будто бы прошла без осложнений, Татьяну отправили домой. Как говорит ее сын Григорий – сразу же, держать в больнице не стали и суток, как только она отошла от наркоза, он забрал ее. Последующие шесть месяцев ее жизни были связаны с мучениями: шов не заживал, образовался свищ, женщину мучили боли. Татьяна дисциплинированно ходила на перевязки, слушала успокоительные речи докторов, что заживет и надо выждать. И верила. Но однажды – спустя уже полгода — и они потеряли надежду на то, что все будет хорошо: хирург предложил ей повторную операцию. Пообещав и в этот раз, что все будет в порядке.
Вторая операция состоялась в конце сентября. Должна была быть раньше, в августе, говорит Григорий, но ее перенесли.
Перед второй операцией Татьяна получила эпидуральную анестезию – а не общий наркоз, как в первый раз. Должно быть, это связано с тем, что в первый раз операция была долгой, длилась несколько часов, а вторая должна была быть короткой, только чтобы убрать последствия, как предполагают близкие.
Под ножом хирурга Татьяна почувствовала боль. Анестезиолог ввел ей дополнительный наркоз внутривенно. Согласно информации, приведенной в постановлении о возбуждении уголовного дела, у Татьяны «произошла остановка дыхательной и сердечной деятельности». «В ходе реанимационных мероприятий дыхание и сердечная деятельность были восстановлены», но сознание к ней не вернулось. Татьяна впала в кому. Женщину перевели в областную больницу, где она умерла в результате постгипоксической энцефалопатии, развившейся после операции. Она умерла от кислородного голодания головного мозга.
Дефекты повлекли штраф
Родственники и близкие Татьяны ждали полгода – в Иркутске и Новосибирске не брались делать экспертизу по факту смерти Татьяны Распутиной. Ближайшая подруга Татьяны приводит мотивировку отказа: по причине невозможности собрать экспертную группу. Близкие, заподозрив, что в Иркутске, например, просто никто не хочет с этим связываться, по совету одного уважаемого в медицинских кругах врача обратились в Красноярск. Там и была сделана экспертиза. Следственный комитет возбудил дело 13 июня 2018 года по ч. 2 ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».
Доктор Куклин комментариев журналистам не дает, вполне логично ссылаясь на то, что работает Следственный комитет и до окончания его работы «никакие комментарии давать некорректно».
Арбитражный суд тем временем наложил на государственное медучреждение штраф в 100 тысяч рублей за нарушение правил оказания медпомощи – по результатам проверки Территориального органа Росздравнадзора по Иркутской области. Внеплановая проверка, которая проводилась по жалобе сына погибшей на некачественное оказание центром медицинских услуг, выявила много нарушений, в том числе «несоблюдение порядка оказания медицинской помощи по профилю «пластическая хирургия», утвержденному приказом Минздрава, нарушения в работе врачебной комиссии ИНЦХТ, нарушения правил предоставления медицинскими организациями платных услуг, также установлены дефекты ведения медицинской документации». ИНЦХТ дано предписание об устранении нарушений. Администрацией центра представлен приказ о реорганизации этого отделения. Результаты проверки отправлены в прокуратуру.
Поздняя реанимация или хирургическое ранение?
Штраф штрафом, но близкие Татьяны намерены добиваться личной ответственности медиков за произошедшее. Конечно, медицинские дела – самые, пожалуй, сложные, и в судах потерпевшие выигрывают нечасто. Но результаты экспертизы, говорят родственники, обнадеживающие. Во всяком случае они «подтверждают многое, о чем мы подозревали» — это их слова.
Экспертиза показала, что первая операция была проведена без нарушений. При подготовке ко второй операции нарушений тоже не было. А вот относительно второго хирургического вмешательства эксперты нашли, что ошибки были как «в части оказания реанимационной помощи, так и в части проведения хирургической операции»: исходно не обеспечена адекватная анестезия, анестезиологом не обеспечен должный уровень контроля за состоянием витальных функций больного, «что определило при наступлении терминального состояния длительный период гипоксии той тяжести, при которой развивается постгипоксическая энцефалопатия на уровне комы 2». То есть, говоря простым языком, врачи допустили, что мозг пациентки оказался в состоянии кислородного голодания, причем гипоксическое поражение мозга могло произойти только до начала реанимационных действий – это значит, что реанимационная помощь могла быть оказана не сразу.
Кроме того, экспертиза сделала вывод о том, что, возможно, был сделан хирургический прокол грудной клетки. И эксперты допускают возможность, что именно ранение грудной клетки хирургическим инструментом и вызвало боль, которую почувствовала женщина на столе у хирурга – эпидуральная анестезия предполагает, что под ней «отключаются» только те области тела, которые подвержены медицинскому вмешательству.
Для того чтобы уточнить выводы экспертов, назначена, говорит сын погибшей Григорий Распутин, еще одна экспертиза. И вероятно, что она не будет последней.
Близкие говорят также и о более мелких нарушениях, которые в единстве образуют целый комплекс фактов, свидетельствующих о дефектной медицине — медики берут деньги за оказанные услуги, причем по документам проходят суммы куда меньше реально уплаченных, а гарантий предоставления услуг – никаких. Татьяна Распутина уплатила по договору 38 000 рублей, а ее родные утверждают, что в реальности сумма составила около 150 тысяч. При этом уже после ее смерти выяснилось, что центром не предоставлена даже медицинская документация о проведении амбулаторных консультаций, карта амбулаторного больного на Татьяну Распутину не заводилась. При выписке ей не были даны рекомендации терапевта, эндокринолога, диетолога, не указаны даты повторных осмотров. В предоставленной больницей документации отсутствует отметка о добровольном согласии на медицинское вмешательство, на удаление новообразований, липосакцию шеи и подтяжку лица (очевидно, деньги за это прошли «мимо кассы»), указан неполный клинический диагноз, нет печатей на справках, в клиническом диагнозе отсутствуют данные об осмотре лечащего врача, а также выписной эпикриз, указан неверный диагноз в листе назначения наркотических средств и психотропных веществ. Не указано, что пациентка была осмотрена врачом анестезиологом-реаниматологом на амбулаторном этапе…
Если бы с Татьяной не произошло трагедии, то все это – все эти «мелочи» — осталось бы за кадром, вне пристального внимания проверяющих органов. И если сегодня рано говорить о непосредственной вине врачей в смерти пациентки — это нужно доказать, этим занимается следствие и суд, то говорить о том, что медиками нарушен закон об охране здоровья граждан уже вполне резонно – по совокупности нарушений.
